Очень глубоко раскрыта тема военных лет на территории посёлка Чагода, Вологодской области в произведении Н. Смирнова "Валуньские узелки". Вот что рассказывает автор об этих годах:

И сама Чагода была в бомбовых воронках. Вблизи нефтебазы, там где сейчас стоит первый барак Молодёжной улицы, в конце войны в болотистый перелесок упал самолёт-бомбардировщик. Мы пацанами бегали туда и крюками из толстой проволоки доставали из болота всякие обломки.Возможно, забылось бы это место,воронка заросла бы со временем,как зарастают любые раны.Но в шестидесятые годы в районе активно пошла лесная мелиорация,осушали болота, в том числе и вокруг самого райцентра.Накопали канав,болотце обсохло и торфяник выдавил из своих недр ещё одно напоминание о войне…Местные пацаны заготовляли траву и наткнулись на торчащие из болота хвостовые стабилизаторы авиабомбы. Воспитанные пионерской организацией и комсомолом они не стали самовольничать, а сообщили о находке в военкомат.Вызвали сапёров,которые и уничтожили находку на месте. От места подрыва до нашего дома по прямой будет километра два, но стёкла из рам едва не выскочили…
И ещё одну историю, связанную с войной и лесной мелиорацией следует рассказать. В лесомелиоративной станции экскаваторщиком работал мой отец.Его экипаж, где напарниками бывали Анатолий Кувалдов, Николай Комиссаров,Иван Верашев, Иван Горский и Леонид Бухалов работал на Тоцком болоте. Речка Харзина, как главная артерия, вытекающая из Тоцкого озера, была уже прорыта. Копали так называемые «усы» и магистральный канал в направлении Обтока и Тургоши.
Лето 1966 года выдалось засушливым.Горели леса.Страшное дело! Я впервые тогда насмотрелся этих ужасов, когда от наступающего по болоту иль лесу пала бегут лоси,зайцы,другое зверьё, ползут змеи…,на кочках остаются гнёзда со сгоревшими выводками птиц, когда в выгоревшие торфяники проваливаются тракторы. И, как всегда на пожаре, ну очень не хватает воды! Но лесомелиоративные работы продолжаются…Моего умишка тогда не хватало,чтоб разложить эти несоответствия по полочкам.
Но для нас с братом Мишей всё было хорошо: отец брал нас с собой в дневные смены.Если работы велись у озера,мы рыбачили с плотов. На насару окунь клевал отменно.А нет,так брали ягоды,какие попадут-морошку, чернику, гоноболь, костянику, землянику, бруснику, клюкву, шиповник и, конечно, грибы. Всё - в дом! Всё лето напролёт, до самой школы. Не в тягость.
Трасса магистрального канала пролегала уже за Тоцким озером (дай, боже, памяти!) примерно между Обтоком и линией железной дороги и пересекала находящуюся посреди болота большую сосновую гриву.Возможно, Зайкину гриву – есть там такое урочище. Я присутствовал при событии. Так вот, когда экскаватор стал выбираться из болота на песчаный бугор и машинист решил помочь делу зацепившись за грунт ковшом, вдруг открылся тёмный провал под землю. Работу остановили. Соорудили факел. Оказалось, наткнулись на подготовленный, но не использованный в годы войны блиндаж с двухнакатным потолком. Он был пуст. Лишь в углу стояли две штыковые лопаты. Черенки их сгнили, а сами орудия сохранились, хоть куда, и долго служили в домашнем хозяйстве. Сработаны отменно и материальчик, что надо!
Удивительного в этом ничего не было.Территория района считалась прифронтовой зоной. Здесь создавались отряды самообороны и истребительные группы для борьбы с диверсанта-ми. В лесах закладывались партизанские базы, запасы оружия, взрывчатки,продовольствия. Наш блиндаж в дело не пошёл. А вот тургошане и в мои школьные годы грешили браконьерством – глушили рыбу толом из партизанских запасов. Ведь, когда склады закладывали,знали об этом немногие.Потом,кто погиб, кто умер, а кто-то третий случайно наткнулся на склад и пользовался всем в своих интересах.
В то же самое время в нескольких десятках километров выше деревни Серёдка по Внине пряталась в лесу колония дезертиров. Немало их было и в других глухих урочищах. Последние аж в шестидесятые годы всплыли.Не нам их судить. Война шла жестокая,а натура человеческая перед смертью бывает даёт слабину. Не всех вдохновляло понимание того,что иноземец пришёл поработить их, - своя рубашка оказывалась ближе к телу.
Году эдак в 1968-69 районная газета коротко поведала об одном.Это был тихий и добрый дед,долго работавший сторожем в пионерском лагере в Жульничихе. Оказалось, что в одном кровопролитном бою он не выдержал и подменив свои документы на бумаги убитого товарища, рванул в тылы. Осел в наших краях, в Тупике. Семью завёл. На пенсию вышел. Так бы,наверное, и скоротал век свой, но не выдержал,поехал-таки на родину в Белоруссию перед смертью.Там у него до войны семья была,которая получила известие о его гибели.Был узнан. Пришлось каяться. К тому времени власть советская была уже доброй,порой даже черезчур.Всё простили….
Первый раз я увидел бомбовую воронку невдалеке от чагодского вокзала за пивнушкой Голубой Дунай. Их было несколько по сторонам дороги на посёлок, которую звали Торцовкой. Воронки эти заросли травой и деревьями, но при желании их очертания можно рассмотреть и сейчас.
Строили железнодорожный мост в Тупике пленные немцы. Припоминаю разговоры взрослых об их нелёгкой жизни, разном отношении к ним местного населения. Понятно, для тех, кто потерял в войну кого-то из близких, эти немцы продолжали оставаться врагами. Нам не советовали бродить в лесу под насыпью, стращали тем, что там могут быть неразорвавшиеся бомбы. К тому же говорилось, что во время бомбёжек там гибли те самые пленные, которых хоронили тут же. Не следует беспокоить их прах.

Подробнее о посёлке Чагода можно узнать на информационном сайте Чагода, Вологодская область.


В статье использованы материалы книги Н. Смирнова "Валунские узелки", которую можно прочитать на этом-же сайте.